Книга Наследие богов. Книга вторая. Идущие за солнцем - Сергей Матросов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Даже Трувору?
— Даже ему. Придёт время, сам всё ему расскажу.
— Воля твоя, князь.
Синус поднялся из кресла и поклонился князю в пояс.
— Прощай. Выздоравливай скорее. О том, что приказал, не волнуйся — всё сделаю, как велишь.
— Прощай, брат. Прощай.
Когда Синеус вышел из покоев, Рурик закрыл глаза и провалился в тяжёлый сон.
Китеж
Плавно спланировав на закреплённую под крышей дома жердь, чёрный как смоль голубь, принялся вычищать клювом свои перья, приводя себя в порядок. В голубятне под этой же крышей, встревоженные появлением незваного гостя, всполошились обитатели этого жилища. Через какое-то время, признав незнакомца, голубиные разборки закончились и прибывшему, было разрешено занять место в голубятне под тёплой крышей, чем тот сразу же и воспользовался.
— Дрон! Слазь на крышу. — Суровый голос отца, заставил мальчугана молнией метнуться к двери избы. — Кажись, берестянка прилетела.
Малец, наспех накинув на себя душегрейку, взлетел по кривой лестнице к голубятне. Острый глаз сразу же приметил чёрного голубя.
— Уголёк! Вернулся!
Мальчик бережно взял голубя в руку и засунул того себе за пазуху душегрейки. Так же быстро проделав обратный путь, Дрон вернулся в избу.
— Смотри отец, Уголёк вернулся!
Он так же бережно достал из-за пазухи спокойно сидящего там голубя и протянул его отцу.
— Смотри, у него к лапке что-то привязано.
— Вижу, не слепой.
Отец забрал у мальчишки птицу и аккуратно снял с лапки маленькое, свёрнутое в трубочку, берестяное послание. Подойдя к окну, так же аккуратно его развернул и углубился в изучение этого послания. Дрон крутился подле отца, который долго стоял у окна с посланием в руке.
— Что там, тять?
Отец отмахнулся от мальца, не отрываясь от берестянки. Видимо грамота давалась ему нелегко.
— Отлипни слизь! Не твоего ума это дело!
Наконец, дочитав всё до конца, он опустил вниз руку с посланием и взглянул на Дрона.
— Одевайся!
— Это ещё, куда ты меня отправляешь?
Настроение у родителя, видимо, было не самое радостное.
— Одевайся, говорю! К Венду пойдёшь. Скажешь ему, что бы с сыновьями не медля, ко мне шёл.
Маленький Дрон вздохнул, натянул на ноги разбитые онучи и взял со скамьи заячью шапку.
— Вот так всегда. Как спрошу что, ты ругаться начинаешь. А как сбегать куда, так слова не скажи.
Сменив гнев на милость, отец подошёл к сыну.
— Да ты не обижайся. Это я на себя кричу, а не на тебя.
— Оно и видно. С чего бы тебе на себя кричать?
— Жизнь. Ты мал ещё. Вырастешь — поймёшь.
Дрон прижался к отцу.
— Плохо без мамки тять.
У того на глазах навернулись слёзы. Взяв себя в руки, он открыл дверь и подтолкнул сына к выходу.
— Иди, уж. Как передашь, сразу домой. Не шляйся по закоулкам.
— Хорошо! Я скоро!
Дрон выбежав со двора, направился по широкой улице к центру Белоозера.
Ждать Венда долго не пришлось. С двумя сыновьями, похожими друг на друга, как две капли воды, он без стука ввалился в избу.
— Что случилось, Гнат? — Высокого роста Венд, не снимая тулупа, подошёл к хозяину и протянул руку для приветствия. — Зачем звал в такую рань?
Гнат пожал протянутую руку и присел на скамью, предлагая сделать то же самое и гостям.
— От Фроста берестянка пришла.
После его слов гости обеспокоенно переглянулись между собой.
— Опять обоз нужно брать? — Венд заёрзал на скамье. — Он ещё за прошлый не рассчитался.
Гнат в знак согласия с ним кивнул головой.
— Это всё так. Сейчас он сам направляется сюда и рассчитается с нами сразу за всё. Он обещал.
— Он обещал прошлый раз не убивать купцов, а сам порубил их на мелкие куски. Страшный он человек. Не хотелось бы опять с ним связываться.
— Это в последний раз. Выполним дело, возьмём свои монеты и поминай, как звали.
Венд ухмыльнулся в ответ.
— Если сами живы останемся.
— Перестань скулить и слушай, что говорить буду. — Гнат поднялся со скамьи. — Скачут к нам из Ладоги двое купцов. Перед Белоозером их нужно перехватить, повязать и ждать Фроста.
Венд удивился.
— Всего двое? Так мы с ними и сами управимся.
— Потому только тебя с сыновьями и позвал. Меньше народу — больше монет в кошеле. Смекаешь?
— Да уж не дурак. — Венд заулыбался, предчувствуя хорошую поживу. — Когда выходим?
— Прямо сейчас. Устроим на дороге засаду, и будем караулить их, пока не появятся.
— Дело не хитрое, только еды нужно взять с собой и медовухи побольше.
Услыхав про медовуху, сыновья Венда обрадовались, как дети, но строгий отец пресёк их веселье.
— Медовуха, что бы пить, а не что бы упиваться.
Отвесив каждому оплеуху, он направился к двери.
— Чего сидите увальни, пошли собираться. — Потом обратился к Гнату: — Жди. Мы скоро.
Когда захлопнулась за гостями входная дверь, из-за печки показалась голова Дрона.
— Тять, возьми меня с собой.
Услышав голос мальчугана, Гнат пришёл в ярость.
— Я тебе возьму! Дома сидеть будешь! Узнаю, что подался за нами, выпорю!
Привыкший к такому обращению, малец вздохнул и полез на печку.
Кутаясь в тёплые плащи, путники вели своих коней шагом, давая им возможность отдыхать в тяжёлой дороге. Равномерное покачивание в седле расслабляло и убаюкивало. Усталость брала своё. Подведя коней к глубокой балке, Следак остановился. Осмотрев сверху удобное для отдыха место, он указал пальцем Сытнику на единственное корявое деревце внизу.
— Лучшего места нам не найти. Спустимся вниз и отдохнём, не то скоро я засну прямо в седле.
— Отдых нам не помешает. — Сытник начал спускаться по отлогому склону вниз, ведя на поводу Соколика. — Вторые сутки в седле.
Они спустились вниз к деревцу, привязали к нему коней и без сил рухнули на прошлогоднюю пожухлую траву. Говорить что либо друг другу просто не было сил и желания. Через мгновение, закутавшись в тёплые плащи, они уже спали, забывшись тяжёлым, тревожным сном. Ночная темень быстро сменила вечерние сумерки и укрыла уставших путников словно одеялом. Вьюн вместе с Соколиком по примеру своих хозяев, опустили веки, закрыв свои большие умные глаза длинными ресницами, и дремали стоя, не беспокоя уснувших людей своим храпом. Ночь выдалась на редкость тёплой и безветренной. Тяжёлые дождевые тучи скрыли яркие холодные звёзды, сохраняя земное тепло.
